Полуавтобия

[kate322]

Леди и джентльмены, здравствуйте коллеги! Спешу поделиться актуальной новостью. Надеюсь, обсудим. Пусть даже негромко, на кухне. По порядку: Изучил первую книгу, написал автору, Андрею Ивашкову. Он мне, в индивидуальном порядке, выслал второй том работы, романа "Полуавтобия". Говорит, третий - сразу всем. Но и без того - получилось оригинально. Этой пьесе, уверен, уготован успех, она, "обречена". Вот почему: автор не мучился в раздумьях, он писал "по памяти". Для него, "бытовая фантастика" - деторождение без утробы матери, порочная доктрина Гаттаки. Именно поэтому, повествование получилось таким, в котором каждый читатель может допустить себя на место тех, или иных, героев романа.

Думаю, целенаправленно, в первой главе, писатель, очень тяжелыми тропами, заводит зрителя в бурелом маразма и утопии современного, мирового и "нашего" общества. Далее, уже в дебрях, становится смешно, ведь они, нам всем, хорошо знакомы. Что интересно - видеть, казалось бы, рутину, получается по-новому, она обрамлена, по настоящему творчески - некоторые места перечитывал. Приняв бодрый заряд второго "раунда" книги, сравнил Пролуавтобию с повестью Рэя Брэдбери - "Вино из одуванчиков". Некое продолжение. Изучив же все три части, собранные в первом томе, кажется, уловил суть идеи автора:

Петр Санаев, с его " Похороните меня за плинтусом", затем Брэдбери, ну и, наконец - взрослая жизнь, дорога идеалиста, вынужденно облачившегося в броню. Очень жесткий сюжет. Поражает то, что ни на слог не сомневаешься в его искренности. Все, от начала до конца - правда. В свете вышесказанного, слово "Конец" обретает яркие формы индивидуализма, потому как, насколько я понял - его нет.

Для героя книги, образ злой, Санаевской бабушки из детства, размывается в похожие, крупные и подавляющие, но теперь осознанные, формы несправедливости. А любовь к маме, светлому началу, формирует крепкий характер маленького PIXARовского "Немо", попавшего в аквариум, но не сдавшегося, добивающегося способов определить, ищущего их - пути спасения ко встречи с Отцом.

Книга не о том, как одиночка создал целый сектор криминального Российского бизнеса, она о труппе музыкантов, бродячих артистах, воюющих с иллюзиями собственной, врожденной незначимости на постсоветском пространстве, клановой системой культурных и социальных норм.

Очень много крови, порока и цинизма. Но.. Как-то утром, в ресторане "секретного" отеля, завтракал один. Сладкий чай, жюльен, тост, сигареты ( курить разрешили :) ). Дети, отказавшись, плескались за стеклом, в бассейне. Час, полтора, пустой стол, на кону - второй чизкейк. "Полуавтобия" в руках. Все время, проведенное там, а после - в машине ( я за руль не сажусь ), электричке Москва-Питер, в собственном кабинете, даже кровати, со мной общался парень, явившийся на подмостки современного театра жизни - Огастэн де Сигоньяк, играющий того же, актуального во все времена, Капитана Фракасса. Рекомендую.

P.S: После второй книги, в фантазиях, пытался примерить чужую шкуру. Давненько такого не было, у меня, у взрослого дяди. Тоже, кстати, публиковавшегося.